Публицистика

Цой с ними

Герои возвращаются…

Недавно я писал и об этом человеке.

Писал, даже не зная его по имени — как о социальном явлении. Признаться, мне тогда даже в голову не пришло поинтересоваться персонажем, настолько все это было типово-бездарно…

Подробности начали вываливаться на меня после публикации, и презабавные. Полуголый дядька, орущий со сцены нескладные патриотические речевки, оказался депутатом Мосгордумы Ковалевым. (Угадайте, из какой фракции.)

Я заинтересовался, всмотрелся, протер глаза и понял, что эти небесные черты мне давно знакомы по многочисленным рекламным щитам на московских улицах. Я начал присматриваться и вскоре понял, что имею дело не с типовой пошлостью, а с пошлостью выдающейся.

Однако ж истинные размеры явления открылись мне совсем недавно.

Перещелкивая каналы, я попал на НТВ и увидел… Нет, сначала услышал… Нет, все-таки сначала увидел — вот этого самого депутата Ковалева, на сцене, в привычном металлическом прикиде рок-звезды.

А уж потом услышал.

Депутат Ковалев пел Виктора Цоя.

И не просто Цоя, а самого что ни на есть высоковольтного. «Перемен, — кричал депутат городской думы, видный член партии, закатавшей страну под асфальт, — мы ждем перемен!»

Репертуар — вещь обоюдоострая. Когда Газманов, демонстрируя отменную прыгучесть, гонит на народ эскадрон своих мыслей шальных, в этом как минимум видна гармония формы и содержания. Доброжелательному свидетелю процесса может даже показаться, что Газманов способный человек. Когда тот же коновод по неосторожности берется петь Высоцкого — тут-то с полной несомненностью выясняется, что Высоцкому Газманов по щиколотку.

Не стоит подходить к этой масштабной сетке — тусуйся среди своих, меряйся талантом с Бабкиной, и все будет хорошо.

Впрочем, речь не о попсе. И даже не о попсе, косящей под рок. Речь — о главной подмене подловатой путинской эпохи; подмене, давно звенящей в воздухе мучительным диссонансом. В случае с Ковалевым, поющим Цоя, она разом приняла ясные черты формулы.

Они стырили у нас ключевые образы и понятия и заполнили их своим тухловатым содержанием. Дремучие ксенофобы приватизировали «патриотизм», Путин между сеансами охоты на правозащитников любит поговорить о гражданском обществе, «Наши» объявили себя антифашистами…

И стоишь посреди этого торжества добра, хватая ртом воздух.

Нет, право же: когда функционер-единоросс Ковалев, дергаясь перед подколотым молодежным электоратом, дурным голосом кричит «Слава России, народу слава!» — в этой убогости, по крайней мере, есть внутренняя логика.

Но когда дядя с лицом освобожденного комсомольского секретаря, тревожа тень Виктора Цоя, требует перемен, — тут уж никакого валидола не напасешься…