Публицистика

Случай Васильевой

Неделя, прошедшая с интервью пресс-секретаря Хамовнического суда, дала отстояться главному впечатлению от произошедшего. Разумеется, в центре дискуссии оказались вовсе не факты беззакония и властного цинизма, — а то мы этого не знали! Главным в сюжете стала она сама, Наталья Васильева, мелкий безмолвный винтик судейской машины, неожиданно для этой машины оказавшийся человеком. Она — и реакция на ее поступок.

Часть этой реакции была неизбежно-предсказуемой: в тот же день на предательницу Системы всей тушей упала она сама, Система-матушка, с полным ушатом привычной грязи: клевета, провокация, низкая квалификация, давление на суд, заговор…

Гораздо интереснее, поучительнее и, увы, печальнее стала реакция общественности — дрожь откликов, пробежавшая по российской интернет-паутине.

Значительную часть этих откликов можно описать ухмылкой и протяжным «да ла-адно»… Мол, знаем мы этих правдоискателей, что ж она раньше молчала, небось уже есть билет в Лондон, небось заплатили, небось заказали… Журналист НТВ в своем блоге аж изошел профессией в поисках глагола пообиднее… (Это, конечно, невроз: юноше, как и всему его НТВ, торжественно набравшему в рот воды, будет спокойнее жить, если Васильева окажется дрянью.)

"Подлость — подразумевается, выводится в презумпцию; силой обычного стыда предлагается пренебречь, как силой трения в задачках по физике для седьмого класса…"

Речь, повторяю, об интеллигентной публике — точнее (говоря удивительным русским языком, точно отслеживающим колебание смыслов), как бы интеллигентной…

Дожились, как говорил один хрестоматийный слесарь.

Подлость — подразумевается, выводится в презумпцию; силой обычного стыда предлагается пренебречь, как силой трения в задачках по физике для седьмого класса…

Между тем именно это трение, трение совести о человеческую душу, — сила очень серьезная; именно она иногда застопоривает ежедневные преступления власти и сдвигает что-то с мертвой номенклатурной точки.

Накопление общественного протеста — вещь трудно отслеживаемая в глухонемой авторитарной среде (какой рейтинг был у Мубарака в конце января? под девяносто, поди? ну-ну)…

Но перед тем как, по Марксу, стать материальной силой, всякая идея (в том числе этическая) проходит эмбриональный, человеческий этап. Этап этот не заметен никому, кроме самого человека, да и самому человеку заметен не всегда… Но однажды количество переходит в качество — и преуспевающий советский сценарист просыпается тем Галичем, который напишет «Мы похоронены где-то под Нарвой».

Однажды трижды Герой Соцтруда становится диссидентом. Однажды эсэсовец отказывается выполнять преступный приказ. Однажды Савл становится Павлом. Без билета в Лондон, не под новое финансирование, не по заданию мировой закулисы… Просто так, в процессе чуда. Обыкновенного чуда человеческой рефлексии.

Бессмертная душа, знаете ли. Она же, в другой версии, высшая нервная деятельность…

Но вернемся с этой далекой экскурсии в наш 2011 год.

Сегодня в России, со всей очевидностью, уже стыдно принадлежать к путинской правящей элите. Те, в ком, по Бабелю, «квартирует совесть», стараются без особой нужды не оказываться вблизи символов этого десятилетия — этой партии, этого правосудия, этого телевидения, этих персоналий…

Диапазон брезгливости довольно велик, различны и интеллектуальные способности, и риски (бунт Васильевой не чета волочковской истерике), и все тут не черно-белое, разумеется, и кто-то, несомненно, уже озабочен практической стороной вопроса — например, не начнут ли ему в скором времени давать в рыло как «первому ученику» г-на Дракона…

Все так, но — тенденция, однако!

Стыд не дым, говорите, глаза не выест?

Выедает, выедает помаленьку…